Но думаю, решающее влияние оказывала хорошая добыча, сваленная по-быстрому на палубе. Видел я поблескивающие алчным огнем глазки Сигмунда. Хм, как говорил один персонаж из моего мира, «А ты азартен, Парамоша!»

Короче, осторожного Фритьефа слушать не стали, отдохнули прямо у берега, выставив караулы, и далеко за полдень двинулись дальше.

Ночь опять провели на якоре, несмотря ни на какие мои аргументы. Меня просто слушать не стали.

На утро двинули дальше.

— Река сужается, — ворчал с кормы Кнуд, — надо поворачивать. Скоро ее любой ребенок с берега до берега из лука перестрелит.

— Ребенок, но не Асгейр! — под общий смех сумничал Бо́лли.

Я, стоящий с арбалетом как раз неподалеку, только ожег козла взглядом.

Сигмунд недолго пошушукался с Фритьефом.

— Ладно, парни, давайте пройдем еще немного, и если ничего не встретиться…

— Смотрите! — прервал его возглас Регина.

Я проследил взглядом по направлению вытянутой руки стрелка. Впереди, меньше чем в полукилометре по нашему ходу, за редкими деревьями мелькали пестрые спины коров. А еще я заметил во все лопатки убегающего мелкого пацана. Ну точняк — пастушонок нас заметил и теперь мчался предупредить взрослых.

— Троллье дерьмо, — выругался Фритьеф, — теперь ворота ломать!

— Ну и что? — удивился Сигмунд, — Что мы, ворот не ломали?

— Да, — осклабился ветеран, — только раньше мы таран заранее делали, а тут еще придется поискать подходящее дерево.

— Навались парни, — крикнул гребцам Фритьеф, — надо успеть раньше мелкого гаденыша!

— Навались! — продублировал команду Кнуд, — И-раз, и-раз, и-раз! Давай, поднажми сухопутные!

Корабль тут же прибавил ходу, из-под высокого носа по спокойной воде в две стороны потянулись усы бурунов. Вот и поворот реки.

Подозрительно знакомые звуки долетели до нас, еще только «Ворон» огибал небольшой песчаный мыс, намытый в месте поворота реки. Я успел заметить, как удивленно вытянулось лицо Регина, когда тот оглянулся на форинга, как дернулся Фритьеф. А потом мы наконец завернули…

На берегу реки уже знакомая картина: мостки с парой причаленных лодок, сушащиеся на кольях сети. Метрах в двухста, привычный тын с воротами и башней. И на этом пространстве — масса вооруженных! Мелькали щиты, шлемы, стеганки, копья. К тыну оказались уже прислоненные три грубо сколоченные лестницы, по одной из них нападающие даже пытались подниматься, прикрываясь щитами. Сверху защитники старались достать их копьями, снизу по защищающимся стреляли из луков. Сверху, из-за зубцов отвечали тем же. И над всем этим стоял невообразимый шум: звон железа, крики, ржание… Ах, да — я увидел несколько верховых в отдалении от стены.

Что это? Мелькнуло в голове. Орки? Нас кто-то опередил?… И только тут я понял, что никакого драккара у берега. Да и нападавших было слишком много для экипажа одного корабля. Я бы сказал — под полусотню голов.

— Разворачиваемся! — заорал Сигмунд, — Кнуд, поворачивай!

— Нет! Нельзя! — орал с кормы кормчий, — Ширины не хватит, уткнемся! Навались, парни, проскочим!!!

То ли нападающие были сильно заняты, то ли шум там стоял такой, что вопли посреди реки до них не долетали, но сначала на нас не обратили внимания. Но потом один из всадников, в группе верховых, что стояла поодаль от частокола, обернулся. До него было более ста метров, но я увидел, как округлились его глаза под высоким остроконечным бронзовым шлемом. Он даже тряхнул головой, поднес было руку в кольчужной рукавичке к глазам — протереть наверно хотел. А потом порывисто схватил соседа за плечо.

На соседа я засмотрелся. Это был рослый мужик, сидящий на здоровенном гнедом коне, тоже бронзовом шлеме с высоким плюмажем и кольчужной бармицей. А что самое интересное — в кирасе! По крайней мере со спины казалось именно так.

Мужик развернулся… Ну точно, в кирасе, ибо разворачивался он целиком — вместе с конем.

На лице — полумаска, а кираса — настоящая лорика мускулата сделанная с анатомической точностью. Ну нифига ж себе! Это ж сколько такая стоит?

Мужик натурально поднес ладонь к бровям, будто солнце ему слепило, вгляделся… И что-то крикнул, указывая рукой на нас.

Лучники, стоящие в задней линии и обстреливающие верх стены, тут же развернулись… Твою мать!!!

— Поднажми парни, поднажми!!!

Но драккар и так летел вперед под стон и скрип гнущихся весел.

Треньк, пам. Я успел выпустить болт в сторону верховых… Вряд ли попал.

А вот один из лучников схватился за грудь и рухнул на землю. Вот только стрелков у нападавших было как минимум два десятка.

В следующую секунду небольшое облачко, состоящее из тоненьких черточек, взмыло в воздух.

Глава 22 А не пощипать ли нам осаждающих?

В первое мгновенье страшно не было. Подумаешь, где-то там, метрах в ста двадцати или ста тридцати от корабля в небо взмыло облачко из стрел. Сердце успело ударить целый один раз, пока тучка из черточек достигала верхней точки траектории.

— Закройсь!

Кажется что-то орал Фритьеф. Мозг суматошно пытался достучаться до меня мыслью, что щит на корме, а на нас вот-вот обрушится жалящая смерть…

Пофиг. Я заворожённо провожал взглядом приближающиеся стрелы. Видно было, как некоторые в полете колебались, чуть не сталкивались. Вот они прошли вершину траектории… и скрылись из вида, как бы «схлопнулись». Я даже успел удивиться.

А в следующее мгновенье на корабль обрушился град. Дробный перестук накрыл палубу…

— … такой тупой или смелый? — как сквозь вату донесся до меня голос Сигмунда.

Щелк! Будто тумблером включили осознание происходящего: Фритьеф, закрывший нашего форинга щитом, Сигмунд развернувшийся и орущий на меня как дурной, разве что пены на губах не выступило. И я стою боком, с поднятым вертикально арбалетом, которым наверно инстинктивно хотел закрыться.

Вернулась нормальная «скорость воспроизведения жизни»: Регин выскочил из-за бортового щита, за которым прятался, и послал назад новую стрелу.

Парни с правого борта продолжают грести, скрючившись за щитами. По левому борту чуть хуже — у Эйрика из бедра торчит почти метровая стрела, покачивая оперением в такт гребле. Выдернуть ее парень не может, продолжая изо всех сил ворочать веслом. Больше раненых вроде не видно — Ойвинд и Снор успели прикрыться щитами, продолжая грести одной рукой, тоже проделал и Бьярни. Ну ничёсе, увалень! Впрочем, щиты уже брошены и гребцы опять налегли на весла изо всех сил.

— Закройсь!

Этот залп уже вдогонку и, побросав весла, народ вскинул щиты над головами. Я тоже дернулся, схватил ближайший, благо их у нас теперь с избытком, и, зачем-то упав на колено, закрылся.

Драккар резко клюнул носом из-за брошенных весел, а в следующую секунду по палубе прокатился дробный перестук, как будто разом высыпалось ведро камней или крупного града.

Бам-Бам. В руку, удерживающую щит отдало от удара. Еще стрела вошла в палубу прям рядом с ногой.

— Навались!

Парни опять схватились за весла.

— Асгейр, Регин, давайте на весла! Всем грести!!!

Мы, разве что не толкаясь боками, бросились на свои места. Чёртово весло долго не хотело лезть в свою дырку, чуть доску борта не оторвал, стремясь просунуть лопасть в паз весельного порта.

— Закройсь!

Что ж они садят, как из пулемета?! Бам! Щит принял еще одну стрелу. Позади застонал Си́ндри.

А чёрт, некогда отвлекаться, гребем!!!

— Когда закрываетесь, вёсла не бросайте, так долго из-под стрел не уйдем! — орал с кормы Кнуд.

Сам он тоже спрятался за щитом, отставив лишь одну руку, которую не мог убрать с румпеля. Что имелось в виду я понял при следующей команде «Закройсь!»

Сидящий впереди Бьярни поднял одной рукой над головой щит, а второй придержал весло, чтоб оно не упало лопастью в воду и не затормозило корабль. Наверно скопировал сидящего перед ним Снора. Я повторил.